Нет смысла в жизни
Теплая ночь под Москвой. Маленькая платформа, горят белые фонари, вокруг которых вьются мошки. Я сижу на прохладной скамейке и жду последнюю электричку. Полчаса назад мне намекнули, что больше в этот городок приезжать не надо. Горит зеленый огонь светофора, и над ним всходит молодая луна. Кажется, что жизнь потеряла всякий смысл.
После защиты
Вечерний полупустой московский автобус. Я возвращаюсь домой после защиты диплома, пьяный, счастливый и готовый познакомиться со всеми девушками Москвы. Подсаживаюсь к невысокой блондинке. У нее простоватое лицо, большие серые, широко-расставленные глаза, от нее пахнет пудрой и шампунем. Она охотно поддерживает глупый разговор и говорит, что может достать билеты в любой московский театр. Потом девушка говорит свой номер телефона, мы расстаемся, и я с ужасом понимаю, что запомнил только первые три цифры.
Визит декана
У нашего декана была дурацкая привычка ходить по общежитию и интересоваться, чем занимаются студенты. Время его появления было непредсказуемым. Он мог заглянуть на полчасика перед заседанием кафедры, а мог прийти вечером, чтобы не спеша обойти комнату за комнатой.
В нашей комнате жили специалисты в различных областях знаний. Сашка дни и ночи проводил в парусном клубе, Васька разрабатывал новые стратегии игры в преферанс, а в свободное от карт время писал научно-популярные статьи в журналы «Наука и жизнь» и «Знание-сила». Колька увлекся девушками, которых поселили у нас на первом этаже. Девушки приехали повышать какую-то квалификацию, и Колька им помогал, как умел. Я тогда серьезно занимался фотографией и чтением классической литературы, которая должна была меня облагородить и снабдить темами для бесед с моими будущими избранницами.
Декан появился внезапно. Раздался решительный стук, и, не дожидаясь разрешения, в комнату вошли наш комсомольский секретарь и сам декан. Мы лежали на кроватях и обсуждали достоинства Галки, которая должна была скоро прийти к Кольке в гости. Он нам объяснял, что мы можем недолго полюбоваться Галкиной красотой, нарезать колбасу, которую он купил в буфете, и после этого тактично удалиться.
– Вы хоть в читалке посидите, – предложил Колька. – Может, почитаете чего, может, поумнеете.
Декан вошел как раз в тот момент, когда он произносил последние два слова.
– Лежите, лежите, – сказал он, присаживаясь за стол, на котором вскоре должна была появиться нарезанная колбаса. Пока там стояла неоткрытая бутылка вина, два грязных стакана и оттиск статьи об измерении оптических спектров излучений плазмы.
Декан полистал оттиск и довольно хмыкнул.
– Кто из вас этим занимается?
Васька тяжело вздохнул и присел на кровати.
– Ну, я!
– Какая средняя длина волны красного света? – спросил декан.
– Около семи тысяч ангстрем – пробурчал Васька.
Мы не удивились. Васька утверждал, что успех преферансиста заключается в запоминании вышедших из игры карт. Он постоянно тренировал память, запоминая почти целые страницы текста и цифр.
Декан удовлетворенно кивнул, продолжая изучать оттиск.
– Теперь я вижу, что вы тут не просто лежите, а думаете о науке. Кстати, а что ты думаешь про это уравнение?
Декан ткнул пальцем в какую-то длинную формулу и посмотрел на Ваську.
– Я пока статью только по-русски читал, – сказал Васька.
– Так статья на русском!
– В основном, да, а вы тычете в английские буквы! Формулы-то не по-русски написаны.
Я увидел, как комсомольский секретарь за спиной декана показал Ваське кулак.
– Так… – декан не выглядел растерянным, он всякое повидал в нашем общежитии. – А вот ты о чем думал, когда я вошел в комнату?
Декан посмотрел на Сашку. Сашка приподнялся, облокотился на спинку кровати и громко откашлялся.
– О бабах он думал! – пробурчал Васька.
– С тобой разговор уже закончен! – заволновался секретарь.
– Я думал о кругосветке под парусом, – честно сказал Сашка.
Декана удивить было невозможно. Он перевернул оттиск, нашел на бумаге свободное место, вынул из кармана авторучку и подозвал Сашку.
– Нарисуй, как яхта может идти против ветра.
– В бейдевинде, что ли? – спросил Сашка, подошел к столу, нарисовал лодочку с парусом и кучу стрелок.
– Вот, – сказал он. – Остается только эта составляющая силы, она и толкает яхту вперед. Градусов под тридцать к ветру вполне можно идти.
Декан кивнул, секретарь облегченно вздохнул.
– А в какой области знаний ты являешься лучшим специалистом в мире? – спросил декан Кольку.
– Он вчера книжку про венерические болезни читал… – начал Васька.
– Помолчи! – прошипел секретарь.
– А помимо болезней? – продолжил вопрос декан.
– Вообще-то я по взрывам, – неуверенно сказал Колька.
– Уравнение для адиабаты Гюгонио можешь написать?
– Мог, но сейчас я нервничаю.
– Скорость ударной волны может превышать скорость звука?
– Может, – тихо сказал Колька.
– Он все знает, – прокомментировал Васька. – Ему надо стипендию повысить!
– Тебя не спросили, – пробурчал секретарь. – Лучше скажите, почему у вас бутылка вина на столе?
– Она не открытая, это не считается! – неожиданно заступился за нас декан. – Может, они в гости собрались!
– Стаканы бы хоть помыли, – продолжал бурчать секретарь. – Позорище факультета!
Последним позорищем факультета был я.
– Что читаешь? – спросил декан, увидев книгу у моей подушки.
– Лев Толстой, «Война и мир», – сказал я.
– Детский сад какой-то! – хмыкнул секретарь.
– А тебя не удивляет потеря романтизма Наташей Ростовой? – спросил декан.
Я задумался. Про потерю романтизма я еще ничего не знал.
– Он только второй том читает, – сказал Васька. – До четвертого он в следующем семестре доберется.
– Изыди! – сказали мы с секретарем почти хором.
– Ну а кроме «Войны и мира»? – спросил декан. – О чем ты, например, думал сегодня утром?
– О плазме, «чтоб устойчивой была», – процитировал я слова из песни.
– А массу электрона помнишь?
– Девять на десять в минус тридцать первой, в системе СИ.
– Никто, кроме школьников, этой системой не пользуется, – сказал декан.
– Точно! – встрял Сашка. – В милях и узлах гораздо сподручнее.
Декан встал и направился к двери. Взявшись за ручку, остановился.
– Хотите честно? – спросил он.
Мы кивнули.
– Я вами доволен. А ты как думаешь? – обратился он к секретарю.
– Бюро решит, что с ними делать, – сказал секретарь. – По моим данным, они только взносы платят, а больше ни фига не делают.
Конец ознакомительного фрагмента.